Атабаска - Страница 64

— Нужно перенести его в самолет, — сказал Брэди. — Теплые одеяла и грелки из набора Красного Креста. Возможно, у него сердце остановилось. Кто-нибудь умеет делать массаж сердца?

— Мы умеем, — сказал Кармоди, подхватил Фергюсона и направился к самолету. — Первая помощь. Есть сертификат.

Прошло три минуты, и Кармоди, еще стоя на коленях в проходе, разогнул спину и улыбнулся.

— Механизм тикает как часы, — сказал он. — Часы, которые, надо заметить, слишком спешат, но ходят.

— Вы хорошо поработали, — сказал Брэди. — Оставим его здесь?

— Да, — сказал Демотт. — Даже когда он придет в сознание, — нет причин, чтобы этого не произошло, потому что на голове нет никаких повреждений, — он будет в состоянии шока. Грелок у нас сколько угодно. Это все, что мы можем ему дать, и, возможно, все, что ему нужно. Может кто-нибудь сказать, что случилось, черт возьми? Он вдруг понесся по проходу с криком: стойте, где стоите, сжимая в руках эту дьявольскую штуку. Он проскочил через дверь, как борзая взявшая след.

— Я знаю, что произошло, — сказал Брэди. — Он пожаловался, что при посадке управление элеронами было жестковатым. Это случилось потому, что тот, кто поместил сюда эту бомбу, сделал свою работу небрежно. Предмет оставался на месте пока самолет набирал высоту и был в горизонтальном полете, но, когда он стал садиться, оный предмет соскользнул вперед и навалился на элероны. Когда мы выходили из самолета, он мне сказал, что хочет выяснить причину жесткости управления. — Брэди сжал губы. — Он вовремя выяснил ее.

— Ему повезло, — сказал Демотт. — Если бы это была бомба в металлической коробке, коробка при взрыве обернулась бы шрапнелью и хлестнула бы по нему. А на нем ни царапины. Это пластиковая бомба. Для пластиковых бомб — пластиковые же и запалы. Химические, в действительности. Две кислоты разделенные перегородкой из синтетического пластика. Одна из кислот разъедает перегородку и, когда кислоты соединяются, происходит детонация. Когда кислота просачивается через пластиковую перегородку, выделяется много тепла. Я уверен, что Фергюсон не только чувствовал этот нагрев, но и знал, что это значит.

Брэди посмотрел мрачно на остальных.

— Если бы мы не старались замести следы, мы бы поднялись на высоту в тридцать тысяч футов. Был бы наш последний полет, джентльмены.

— Правильно, — сказал Демотт. — Даже и на такой малой высоте, на которой мы летели, нам просто дьявольски повезло. Возвращаясь опять к химической детонации: почти невозможно точно рассчитать время. Точность в пределах десяти — пятнадцати процентов. Время могло выйти на десять минут раньше, и нам конец. Наши друзья хотят, чтобы мы убрались не только из этой страны, но из этого мира. Разве можно найти лучший способ для этого: аккуратнее, чище, эффективнее, чем потерянный хвост на высоте в шесть миль?

«Небесный кран Сикорского» приземлился уже в темноте, сразу после трех тридцати дня. Как и обещал Уиллоби, это был самый большой вертолет, какой им когда-либо приходилось видеть. Двигатели были заглушены, громадные винты застыли в неподвижности, только где-то внутри массивного корпуса слышался ровный гул генератора. Из открытой двери спустился раздвижной трап, по которому проворно спустились двое и направились к группе ожидавших их прилета.

— Браун, — сказал, шедший немного впереди. — Лейтенант Браун, военно-воздушные силы, якобы командир этого корабля. Это лейтенант Фос, второй пилот, тоже якобы. Кто из вас, джентльмены, мистер Уиллоби и мистер Брэди?

Они обменялись рукопожатиями, и Браун представил им третьего человека, подошедшего к ним.

— Доктор Кенмор.

— Как долго вы можете здесь пробыть? — спросил Уиллоби.

— Сколько потребуется.

— Вы очень добры. У вас есть для меня груз?

— Да, есть. Все в порядке. Сгружать прямо сейчас?

— Да, пожалуйста.

Браун распорядился. Брэди сказал:

— У меня есть две просьбы, лейтенант.

— В вашем полном распоряжении.

— Хотелось бы, чтобы военно-воздушные силы Соединенных Штатов могли похвастаться такой отзывчивостью, — сказал Брэди и обратился к доктору Кенмору:

— Мой пилот был ранен. Не могли бы вы ему помочь?

— Конечно.

— Дональд, покажешь? — Двое мужчин направились к самолету. — У нас прекрасный передатчик на борту, лейтенант, но, к сожалению, пилот, который умеет им пользоваться, выбыл из строя…

— У нас превосходный передатчик и первоклассный радиооператор, который готов к работе. Джеймс!

На верхней площадке трапа появился молодой человек.

— Отведите этого джентльмена к Берни, пожалуйста.

Берни оказался юношей в очках, который сидел перед огромным RCA приемно-передающим устройством. Демотт представился и сказал:

— Могли бы вы связаться для меня с несколькими абонентами?

— Местными? Я имею в виду в Альберте?

— Боюсь, что нет. Анкоридж и Нью-Йорк.

— Нет проблем. Мы можем выйти на связь через наш штаб в Эдмонтоне. — Профессиональная уверенность Берни была предельно обнадеживающей. — Номера и имена, сэр?

— Они у меня записаны здесь. — Демотт подал Берни свою записную книжку. — Я, действительно, смогу поговорить с этими людьми?

— Если они будут на месте, разумеется.

— Вероятно, меня несколько часов здесь не будет. Если вам удастся связаться с ними в мое отсутствие, не могли бы вы попросить их подождать моего звонка или сообщить, где я смогу их найти?

— Конечно.

Демотт присоединился к остальной группе, находившейся на улице. На лед уже были выгружены два приземистых средства передвижения. Третье находилось в стадии выгрузки из вертолета.